Напротив зала находился обеденный зал огромных размеров, а рядом с ним — два отдельных кабинета. В конце концов Фаррел вернулся в вестибюль и, не заходя в старую часть здания, прошел в уютную библиотеку, где пахло кожей и табаком. В противоположной стороне вестибюля находилась конторка. Обходительный служащий предоставил ему отдельную спальню на втором этаже.

— Сколько у вас спален?

— Ровно дюжина, — ответил служащий. — Еще есть две с отдельными гостиными, и, разумеется, апартаменты хозяек.

— Естественно. Вы, видимо, говорите о юных леди?

— Да, сэр, о Риган и Бренди. Риган живет на первом этаже в старом здании, а Бренди — на втором этаже, прямо над ней.

— И это те дамы, которым принадлежит чуть ли не большая часть города? — недоверчиво спросил Фаррел.

Служащий захихикал:

— Проповедник говорит, что только церковь им не принадлежит, но всем известно, что они построили ее на свои деньги. И им же принадлежат закладные на все остальные дома. Когда в городе проездом оказался адвокат, Риган снабдила его деньгами на строительство дома, и он остался здесь; потом поселился доктор, и вскоре здесь вырос целый город.

— Где бы я мог найти миссис Стэнфорд? — спросил Фаррел, которому не понравилось, что служащий назвал ее по имени.

— Повсюду, — быстро ответил служащий, потому что в эту минуту к нему подошла пара новых жильцов. — Она одновременно повсюду.

Не желая привлекать внимание, Фаррел не стал предъявлять претензии, когда этот наглец так бесцеремонно прервал разговор с ним. Он был намерен позже поговорить о нем с хозяйкой, безразлично с какой из них.

Его комната на верхнем этаже сверкала чистотой и была хорошо обставлена. В окно светило теплое солнце. Одну стену украшал небольшой камин. Сменив пропыленную одежду, он спустился в обеденный зал. Его раздражала мысль о том, что придется есть в общем зале, но Фаррел понимал, что скорее всего увидит Риган здесь. Меню оказалось длинным: семь мясных блюд, три рыбных, холодные закуски, приправы, овощи, птица и бесконечный перечень пирожных и пудингов. Ему быстро подали горячую, вкусную, прекрасно приготовленную еду.

Когда он пробовал десерт под названием «моравский сахарный торт», в комнату вошла женщина, на которую обратились взоры всех мужчин и женщин. Их внимание привлекла не только ее необычная красота, но и уверенность в себе. Эта хрупкая женщина в великолепном платье из темно-зеленого муслина знала себе цену. Она двигалась уверенно, легко заговаривая то с одним, то с другим. Она выглядела как высокородная леди, принимающая гостей у себя дома. У одного стола она задержалась, осмотрела блюдо и велела отнести его назад на кухню. Сидевшие за другим столом две женщины поднялись и обняли ее, и она недолго посидела с ними, весело болтая и смеясь.

Фаррел не мог оторвать от нее глаз. Наружность ее все же напоминала ту неловкую девочку, которую он некогда знал. У нее были глаза того же цвета, те же самые блестящие каштановые волосы, но более пышные формы ее тела и непринужденность в общении с людьми нисколько не напоминали жеманную, страшившуюся собственной тени девочку, которая некогда была с ним обручена.

Откинувшись на стуле, он спокойно ждал, когда она приблизится. Увидев его, Риган улыбнулась, но не подала вида, что узнала. Спустя минуту, разговаривая с парой, сидевшей за противоположным столиком, она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Она оценивающе посмотрела на него, а Фаррел ответил ей самой своей очаровательной улыбкой. Он невероятно обрадовался, когда она повернулась и быстро вышла из зала. Теперь он был убежден, что Риган сохранила к нему какие-то чувства, неважно, добрые или плохие. Его не заботило, ненависть это или любовь, главное — она его помнит.

— Риган, ты здорова? — спросила Бренди. Стоя у противоположной стены просторной кухни, отделанной дубом, она наблюдала за работой трех поварих.

— Я здорова, — резко ответила Риган, потом глубоко вздохнула и улыбнулась. — Просто я только что увидела привидение.

Они обменялись взглядами, и Бренди увлекла Риган в угол кухни.

— Отца Дженнифер?

— Нет, — тихо ответила Риган. Она постоянно думала о Тревисе. Каждый раз, всматриваясь в большие карие глаза Дженнифер, она вспоминала его. Временами при звуке тяжелых шагов на лестнице ее сердце замирало.

— Помнишь, много лет назад я была обручена с Фаррелом Бэтсфордом? — У подруг не было тайн друг от друга. — Он сидит в обеденном зале.

— Этот выродок! — выпалила Бренди. — Что он ест? Я сыпану ему яда. Риган засмеялась:

— Думаю, такая же мысль должна была прийти в голову и мне, но не знаю, можно ли забыть свою первую любовь. Когда я увидела его, на меня нахлынули воспоминания. Я так всего боялась, так хотела угождать ему, так сильно любила его. Он мне казался самым красивым и элегантным из всех мужчин.

— А как он сейчас выглядит?

— Он, конечно, не урод. — Риган улыбнулась. — Думаю, нужно пригласить его в контору и поговорить с ним. Это, пожалуй, единственное, что мне следует сделать.

— Риган, будь осторожна, — предупредила Бренди. — Он здесь не случайно.

— Это я понимаю, и, кажется, догадываюсь, почему он здесь. Меньше, чем через три месяца мне исполняется двадцать три года, и тогда деньги родителей будут принадлежать мне.

— Не забывай об этом ни на минуту, — крикнула Бренди ей вслед.

Риган направилась в контору и села за стол в кожаное кресло. Появление Фаррела не очень ее тронуло, но навеяло множество воспоминаний. У Риган было такое ощущение, будто на нее опрокинули ведро холодной воды; она вспомнила ту ужасную ночь, когда услышала всю правду из уст дяди и жениха. Воспоминания нагромождались одно за другим: Тревис обнимает ее, Тревис дает указания, что ей делать. Тревис ласкает ее, Тревис, больший чем жизнь — и Риган, постоянно испытывающая чувство страха. За последние четыре года она не раз собиралась написать ему, рассказать о рождении дочери, о том, что они обе здоровы и преуспевают. И каждый раз ей становилось страшно. А вдруг Тревис ответит, что его это не касается — очевидно, именно поэтому он так и не попытался найти ее. Прошло время, Риган научилась быть самостоятельной. Но сможет ли она остаться такой же, когда Тревис окажется рядом? Не запугает ли он ее опять до такой степени, что она вновь станет слезливой запуганной девочкой, как в прошлом?

Она очнулась от стука в дверь и крикнула «Войдите!».

В кабинет вошел Фаррел.

— Надеюсь, я не помешал, — заявил он с радостной улыбкой.

— Нисколько, — ответила она и встала, протягивая ему руку. — Я как раз собиралась послать вам записку с приглашением зайти ко мне.

Склонившись, он горячо поцеловал ей руку.

— Возможно, вы не надеялись так быстро увидеть меня вновь, — нежно прошептал он. — В конце концов, в старые времена мы так много значили друг для друга.